Сыне даждь ми сердце твое

«Сыне, даждь Ми сердце твое…»

Эту и ряд последующих статей прислала нам вдова Георгия Великанова Наталья: она нашла в компьютере мужа целую папку, предназначенную для нашего сайта. Сегодня, когда Георгий уже перешел в вечность, засвидетельствовав верность Христу и Его Евангелию своей смертью, эти заметки читаются совсем по-особому.

От автора

Эти заметки родились под влиянием поистине богодухновенной книги – анонимного «Дневника православного священника» (1908), сопровождавшего Императрицу Александру Феодоровну на ее последнем Голгофском пути.

Конечно, между неизвестным, но таким близким сердцу пастырем – автором «Дневника» – и мною пролегает пропасть. Один – духовно зрелый, стоящий на незыблемом камне веры и прошедший через испытания священник, мудрость и любовь которого видны в каждой написанной им строчке, другой – мирянин, с трудом ковыляющий, а вернее – «ползущий» по пути за Христом через свои ошибки и падения.

Вероятно, многое здесь написано, по выражению святителя Игнатия (Брянчанинова), «из мнения», несет на себе печать гордости, и опытный глаз это заметит. Я не являюсь тем, о чем пишу, а предлагать людям незрелый плод, еще не подтвержденный собственной жизнью, – значит обманывать себя и других. И если есть у меня оправдание, то лишь одно: вдохновение от слова Божия, которое для нас не только раз и навсегда заключено в Библии, но вновь и вновь произносится Духом Святым в потоке Предания Церкви, находя для себя все новые избранные сосуды, к числу которых принадлежал как автор «Дневника православного священника», так и отцы и подвижники, цитируемые на этих страницах.

Поэтому пусть читатель подойдет к написанному в этих заметках с рассуждением и критикой, пусть возьмет на вооружение лишь полезное, отбросив ненужное и вредное. Прошу у всех снисхождения и молитвы о том, чтобы Господь исправил мои ошибки.

***

Господь принимает любую нашу жертву. Для Него очень, очень драгоценно каждое движение нашего сердца к Нему, каждый акт любви и отдачи, каждый поступок, мысль или слово, в которых проявилась любовь. Для Него это подарок…

И неважно, много мы подарим или мало и насколько красивая будет упаковка. Пусть кажется, что просто улыбнуться человеку – это малость, на самом деле в этом – ВСЁ. И Господь не требует от нас отдавать столько же, сколько святые или те, на чей пример мы опираемся, кому хотели бы – но не можем – подражать. Он смотрит на потенциал каждой души, на ее возможности и силы. И Его отношение к каждому из нас настолько индивидуально, уникально, что всякое сравнение здесь неуместно.

Если ты отдаешь Богу сердце – значит, твой путь правильный

Когда отдает себя Богу великий святой и когда так, пусть даже на мгновение, делает совершенно безвестный «обычный», «маленький» человек – для Бога это столь же ВЕЛИКО и дорого. Он ничего не забывает. Это имеет для Него – ВСЕЛЕНСКОЕ, КОСМИЧЕСКОЕ значение. Потому что оказывает влияние на весь космос. Одна добрая мысль, слово, даже взгляд меняет духовную атмосферу на нашей планете и приближает окончательную победу Христову.

И потому Господь, словно слуга, предстоит перед каждым из нас как единственным: «Се, стою у двери и стучу» (Откр. 3: 20). И какое горе для Него, когда дверь не открывается. Он готов стоять у этой двери ВСЮ ВЕЧНОСТЬ. «Если бы на свете жил только один человек, то и ради него Господь сошел бы, воплотился и принял Крест и смерть».

Мы много раз читали или слышали об этом, но потрясающе, когда, пусть в малой мере, ты принимаешь это в свою жизнь как откровение через отношение братьев и сестер. Встречая святого человека, видишь, как он дорожит каждой душой и ценит малейшие ростки добра и красоты в ней и сострадает, насколько возможно, до крови – до потери собственного здоровья и сил. И прямо-таки с нежной любовью подходит к тебе: «Будьте братолюбивы друг к другу с нежностью» (Рим. 12: 10). Не следует идеализировать: все мы немощные люди. И святой может духовно, душевно и физически сокрушаться от лавины тех, кому приходится сострадать…

Если ты отдаешь Богу сердце – значит, твой путь правильный, несмотря на любые ошибки. Порой и праведники были в таких конфликтах между собой, как и «не снится» нам, обычным людям. Но Господь принимал их сердце. Оно для Него важнее, чем убеждения.

«Сыне, дай Мне твое сердце – а Я отдам тебе всего Себя».

>Последние новости:

Проповедь схиигумена Серафима (Покровского) на слова «Сыне, даждь Ми твое сердце»

25-03-2010, На слова «Сыне, даждь Ми твое сердце»

Сегодня, дорогие мои братья, на службе в паремии из притчей мы слышали поразительные слова: «Сыне, даждь Ми твое сердце» (Притч. 23, 26). Поразительны эти слова своей краткостью, ибо в них, в этих нескольких словах помещена вся программа нашего христианского и монашеского подвига.

Что мы — человеки, созданные от земли, что мы можем приносить Богу? Своего ничего нету. Всё — дар Божий. Почему тогда Господь говорит эти слова? И они обращены к каждому из нас: «Сыне, даждь Ми твое сердце». Потому что Господь наш Творец, Создатель нас украсил даром свободной воли. И место, где помещается эта наша свободная воля, есть сердце. Много раз говорили, что благодать Божия, Дух Божий, Дух Святой действует весьма, весьма деликатно, медленно, чувствительно. Любовь Божия, благодать Божия никому никогда не навязывается. Господь, который сотворил нас, который и на кресте спас нас от смерти, желает, жаждет, ищет соединения с нами. И место этого соединения нашей воли с волей Божией есть наше сердце.

Что значит и как мы можем дать все свое сердце Богу? В Апокалипсисе есть тоже поразительный до слёз трогательный образ: Господь, пастырь добрый, говорит, что «Се, стою у двери (разумеется, – сердца) и стучусь: и если кто услышит голос Мой и отворит дверь, то Я войду к нему, и буду вечерять с ним» (Откр. 3, 20). Благодать Божия, хотящая всем человекам спастись и в разум истины прийти, не хотящая смерти грешника, но еже обратитеся и живу быти ему, Благодать Божия стучится в сердце каждого человека: в раннем детстве, в детстве, в отрочестве, в юношестве, в любом возрасте и на любом месте владычествия Господня, то есть среди любого народа. Господь благодатию своею стучится в сердце каждого человека. И Он, Он — наш чудесный Господь, кроткий и смиренный сердцем ждёт, кротко ждёт. Чтобы мы открывали Ему дверь своего сердца, чтобы с нами разделять Тайную Вечерю.

«Сыне, дай Мне твое сердце», – эти слова перекликаются с другими словами, которые многожды повторяются на наших службах: «Жертва Богу дух сокрушен; сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс. 50, 19). Вот, какая жертва Богоприятна и благоприятна: сердце сокрушенное, сердце смиренное. А как сокрушается сердце, как смиряется сердце, – это дело долгое-предолгое и многотрудное, долгий и многотрудный процесс. Сердце наше после падения заражено гордыней, гордостью. И гордость ожесточает сердце. Оно становится, как камень, и оно становится глухим ко всему: ко всякому чужому страданию, горю. И будучи твёрдо, оно может ударить и уязвить, и даже убить. Вот – какое грехолюбивое, окаменелое во страстях и в грехах сердце. И это каменное сердце смягчается испытаниями, страданиями, скорбями — вот зачем нужны скорби и болезни.

Очень часто слышишь такой вопрос: «А зачем болезни, зачем зло?» Ответ: «Для того, чтобы наше каменное сердце умягчилось бы и стало бы способным воспринять и удержать благодать Божию. Поэтому, когда или бесы, или люди, или обстоятельства будут ударять нас больно по сердцу, мы должны будем благодарить. Потому что именно такими ударами смягчается, умягчается, оживает сердце наше.

«Сыне, даждь Ми твое сердце», – какая смиренная и кроткая просьба. Господу ничего не нужно. Он ищет только нашей любви, ответной любви. Он, наш чудесный Господь, Богочеловек Иисус Христос, показал свою любовь к нам на Кресте, в Гефсимании, на Голгофе. И Он ждёт, смиренно и кротко ждёт и просит, как нищий просит нашей ответной любви. То есть, чтобы мы добровольно взяли свой крест, тот крест, который нам принадлежит и который нам по силам и чтобы мы пошли за Ним, куда бы Он ни пошёл: то есть и в Гефсиманию, и на Голгофу, но и дальше — на Фавор для преображения, для преображения не только нашего сердца, но всего нашего существа: нашего ума, нашей души, нашего тела. И это есть конец нашего земного пути, нашего подвига преображения, Христоподобного преображения всего нашего естества.

Итак, дорогие мои братья, будем стараться и в малом и в великом иметь, носить всегда в сердце эти слова, этот смиренный стон Божий: сыне, дай Мне твое сердце, и Я тебя сотворю царским сыном не только на этой земле, но во веки веков ты будешь жить и радоваться со Мною во Царствии Моем. Аминь.

Тихон Задонский о сердце
Сердце сие есть начало и корень всех деяний наших. Ибо что ни делаем внутренне или вне нас, — сердцем делаем: или добро, или зло.
Сердцем веруем или не веруем; сердцем любим или ненавидим; сердцем смиряемся или гордимся; сердцем терпим или ропщем; сердцем прощаем или злобимся; сердцем примиряемся или враждуем; сердцем обращаемся к Богу или отвращаемся; сердцем приближаемся, приходим к Богу или отходим и удаляемся; сердцем благословляем или клянем; на сердце радость или печаль, надежда или отчаяние, покаяние или нераскаянная жизнь, страх или дерзновение; в сердце простота или лукавство; сердце воздыхает, молится, уповает или противоположное делает, и проч. Следовательно, чего на сердце нет, того и по сути нет. Вера не есть вера, любовь не есть любовь, если на сердце их нет, но одно лицемерие; смирение не есть смирение, но притворство, если не в сердце; дружба не дружба, но горшая вражда, если вне<шним образом> только является, а в сердце не имеет места. Поэтому Бог требует от нас сердца нашего: Даждь Ми, сыне, твое сердце.
Что в сердце зачинается — доброе или злое, — то и вовне через органы телесные является; и сердце человеческое внешние члены, как-то: язык, руки, ноги и проч., употребляет как орудия к осуществлению замыслов своих на деле. Так, языком оно благословляет или клянет, руками похищает или подает, убивает или сохраняет; ушами слушает доброе или злое; ногами ходит к намеченному месту; другими членами другое намерение свое совершает. Кто доброе сердце и святою верою Христовою очищенное имеет, тот нелицемерно добрые и плоды вне показывает, а кто злое сердце имеет, злые и плоды являет, как Господь говорит: благий человек от благаго сокровища сердца своего износит благое: и злый человек от злаго сокровища сердца своего износитзлое.
Всякое дело человеческое не по внешнему, но по внутреннему сердца состоянию и намерению судится. Ибо часто внешнее дело у того и у другого одинаково бывает; но внутреннее расположение и намерение различным <при этом> может быть. Например, один судья не приемлет мзды и другой не приемлет; первый потому не приемлет, что указы монаршие казнью грозят, а брал бы, если бы того не было; другой же не берёт, чтобы Бога не прогневать преступлением заповеди Его святой — этот истинно не мздоимец и имеет доброе и богобоящееся сердце, а оный хотя руками не приемлет мзды, но сердцем принимает, и потому как мздоимец судится, ибо он страх имеет человеческий, а не Божий, человека боится, а не Бога, и, значит, злое и неверное сердце имеет. Один не крадет потому, что не хочет; другой не крадет оттого, что не может, а крал бы, если бы случай был: первый подлинно не тать, а второй всегда сердцем крадёт. Один подает милостыню ради имени Христова, желая помочь просящему по бедности, а другой — чтобы славу добрую нажить: первый истинный милостивец, а второй тщеславец. Один входит в церковь вместе с верными молиться и славословить имя Божие; другой — посмотреть на церемонии: первому полезен, а второму не полезно входить в церковь, ибо и язычники смотрят на церемонию христианскую. Один принимает ранг ради того, чтобы богатство собрать и большей чести удостоиться, а другой ради того, чтобы обществу и братии своей послужить: у второго доброе, а у первого злое и пагубное намерение. Один проповедник говорит проповедь для того, чтобы показать себя, славу и похвалу от слушателей получить и высокую степень снискать; другой проповедует на пользу людям, и у него доброе намерение, а у того — злое. Если не убиваешь, не прелюбодействуешь, не крадешь, не злословишь ближнего оттого, что боишься суда гражданского — то ты политик, а не христианин: человека боишься, а не Бога, и потому стоишь в одном ряду с неверными, хотя и Xристово имя носишь; если не делаешь зла потому, что Бог запретил и ты боишься Бога прогневать, — то это дело веры христианской. Если идешь на брань, чтобы корысть получить от неприятеля, обогатиться, — то немногим или почти ничем не отличаешься от разбойника, который для того на людей нападает, чтобы обогатиться; если идешь против неприятеля, чтобы Церковь и отечество свое защитить, — то это похвальное намерение. Если смотришь на женщину просто, без всякого вожделения, как на создание Божие, — то в этом нет греха; а если смотришь с нечистою похотью, — то прелюбодействуешь в сердце своем, — как учит Господь. Если одеваешься в платье, приличное рангу твоему, — безгрешно делаешь; если же украшаешь себя одеянием, чтобы пышность показать и почёт от не знающих тебя получить, —значит, любишь мир сей и гордое сердце имеешь. Если просишь у ближнего твоего прощения за оскорбление и обиду, боясь суда гражданского, — то это мудрость человеческая; а если смиряешься пред братом твоим с сожалением, что ты оскорбил его, — это знамение любви. Если не упиваешься, поскольку нечего пить, — пьянствуешь в сердце твоем; если же потому, что грешно, — то это дело воздержания, и ты — истинный воздержник. Плачет ли кто, что потерял богатство или лишился чести — это печаль века сего и потому неполезна; плачет другой, что ближнему не может ответить, — тут действие злобы и печаль пагубная; плачет третий, что Бога Человеколюбца прогневал, — это печаль по Бозе, и душеспасительная. Если плачешь над мертвым или отцом, или братом, или другом, что с любимым разлучился, — это печаль бесполезная; если плачешь над мертвым, помышляя, что грех наш в такое бедственное состояние привел нас, — то это плач христианский. Если наказывает командир подчинённого за то, что не почтён им или обесчещен, — то это исполнение гнева и злобы, а не наказание; если же наказывает, как законопреступника и чтобы впредь исправнее себе вел, — то такое наказание правильное, и намерение хриcтианское. Если даешь просящему милостыню, чтобы выгоду от него какую-либо получить, — то это купля и торг, а не милостыня. Если почитаешь царя или им посланных, боясь наказания за непочтение, — то это человеческая хитрость; почитаешь потому, что Бог велел почитать,— дело христианское. Терпишь обиду, поскольку не можешь ответить, — терпение невольное; терпишь обиду добровольно, повинуясь заповеди Христовой, — это дело истинного терпения и спасительное. Так и во всём прочем по состоянию сердечному судится всякое дело, злое или доброе, о чем всякий в своей совести извещается, — как это и из Святого Писания видим. Каин и Авель приносили жертву Богу; но призре Бог на Авеля и на дары его, на Каина же и на дары не внят. Мытарь и фарисей молились в церкви Богу, но мытарь принят, а фарисей отвержен. Радовался Закхей, увидев Господа нашего Иисуса Xриста, радовался и Ирод, но Ироду в пагубу, а Закхею во спасение обратилась радость. Так по внутреннему состоянию сердечному судится пред Богом всякое дело. И хотя дело внешне может казаться добрым, но, происходя от намерения недоброго и непотребного, пред Богом судится как непотребное. Ибо намерение — как основание, на котором дело созидается. И каково намерение, таково и дело: если намерение доброе — доброе и дело; если злое намерение— злое и совершаемое дело. Отсюда следует, что никого ни хвалить, ни хулить безрассудно не должно нам. Поскольку внутреннего человеческого состояния и намерения никто, кроме единого Бога, знать не может. Кто бо весть от человек, яже в человеце, точию дух человека живущий в нем? Ибо часто бывает, что безумно хвалим того, кто пред Богом окаянен и потому по самой сути мерзок; осуждаем того, кого Бог оправдает, и оправдываем неразумно того, кого Бог осуждает, а потому грешим.
Таким образом, поскольку всякое дело человеческое, как внутреннее, так и внешнее, от сердца зависит и каково сердце, таково и дело — доброе или злое — а также поскольку от природы мы имеем сердце растленное, то должно усердно и непрестанно молиться и просить у Сердцеведца Бога, Который из ничего всё и из худого доброе делает, просить сердца нового и духа правого, чтобы помышления и дела, от сердца происходящие, правые были и одной Божией славе служащие; должно, по примеру Псалмопевца, всегда воздыхать: сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей. А если сердце правое будет, то и дела правы будут.

Эти заметки родились под влиянием поистине богодухновенной книги – анонимного «Дневника православного священника» (1908), сопровождавшего Императрицу Александру Феодоровну на ее последнем Голгофском пути.

Конечно, между неизвестным, но таким близким сердцу пастырем – автором «Дневника» – и мною пролегает пропасть. Один – духовно зрелый, стоящий на незыблемом камне веры и прошедший через испытания священник, мудрость и любовь которого видны в каждой написанной им строчке, другой – мирянин, с трудом ковыляющий, а вернее – «ползущий» по пути за Христом через свои ошибки и падения.

Вероятно, многое здесь написано, по выражению святителя Игнатия (Брянчанинова), «из мнения», несет на себе печать гордости, и опытный глаз это заметит. Я не являюсь тем, о чем пишу, а предлагать людям незрелый плод, еще не подтвержденный собственной жизнью, – значит обманывать себя и других. И если есть у меня оправдание, то лишь одно: вдохновение от слова Божия, которое для нас не только раз и навсегда заключено в Библии, но вновь и вновь произносится Духом Святым в потоке Предания Церкви, находя для себя все новые избранные сосуды, к числу которых принадлежал как автор «Дневника православного священника», так и отцы и подвижники, цитируемые на этих страницах.

Поэтому пусть читатель подойдет к написанному в этих заметках с рассуждением и критикой, пусть возьмет на вооружение лишь полезное, отбросив ненужное и вредное. Прошу у всех снисхождения и молитвы о том, чтобы Господь исправил мои ошибки.

***

Господь принимает любую нашу жертву. Для Него очень, очень драгоценно каждое движение нашего сердца к Нему, каждый акт любви и отдачи, каждый поступок, мысль или слово, в которых проявилась любовь. Для Него это подарок…

И неважно, много мы подарим или мало и насколько красивая будет упаковка. Пусть кажется, что просто улыбнуться человеку – это малость, на самом деле в этом – ВСЁ. И Господь не требует от нас отдавать столько же, сколько святые или те, на чей пример мы опираемся, кому хотели бы – но не можем – подражать. Он смотрит на потенциал каждой души, на ее возможности и силы. И Его отношение к каждому из нас настолько индивидуально, уникально, что всякое сравнение здесь неуместно.

Если ты отдаешь Богу сердце – значит, твой путь правильный

Когда отдает себя Богу великий святой и когда так, пусть даже на мгновение, делает совершенно безвестный «обычный», «маленький» человек – для Бога это столь же ВЕЛИКО и дорого. Он ничего не забывает. Это имеет для Него – ВСЕЛЕНСКОЕ, КОСМИЧЕСКОЕ значение. Потому что оказывает влияние на весь космос. Одна добрая мысль, слово, даже взгляд меняет духовную атмосферу на нашей планете и приближает окончательную победу Христову.

И потому Господь, словно слуга, предстоит перед каждым из нас как единственным: «Се, стою у двери и стучу» (Откр. 3: 20). И какое горе для Него, когда дверь не открывается. Он готов стоять у этой двери ВСЮ ВЕЧНОСТЬ. «Если бы на свете жил только один человек, то и ради него Господь сошел бы, воплотился и принял Крест и смерть».

Мы много раз читали или слышали об этом, но потрясающе, когда, пусть в малой мере, ты принимаешь это в свою жизнь как откровение через отношение братьев и сестер. Встречая святого человека, видишь, как он дорожит каждой душой и ценит малейшие ростки добра и красоты в ней и сострадает, насколько возможно, до крови – до потери собственного здоровья и сил. И прямо-таки с нежной любовью подходит к тебе: «Будьте братолюбивы друг к другу с нежностью» (Рим. 12: 10). Не следует идеализировать: все мы немощные люди. И святой может духовно, душевно и физически сокрушаться от лавины тех, кому приходится сострадать…

Если ты отдаешь Богу сердце – значит, твой путь правильный, несмотря на любые ошибки. Порой и праведники были в таких конфликтах между собой, как и «не снится» нам, обычным людям. Но Господь принимал их сердце. Оно для Него важнее, чем убеждения.

«Сыне, дай Мне твое сердце – а Я отдам тебе всего Себя».