Skip to content

Мытарства

  • Карта сайта

Село пятница Владимирская область

02.06.2019 by admin

Здесь привлекла внимание небольшая церковь, вокруг которой со всех сторон возвышались покрытые искрящимся на солнце снегом высокие ели. На куполе церкви сиял в лучах солнца крест. Он был будто бы объят серебряным пламенем, посреди которого переливались всеми цветами радуги огромные бриллианты.

Как позже выяснилось, крест этот, конечно же, сделан не из дорогих самоцветов, он создан руками мастеров Гуся-Хрустального, издавна славившихся своими изделиями из стекла, которые по красоте своей на равных соперничают с рубинами или бриллиантами.

Как оказалось, это великолепие, затерянное среди мещерских лесов, имеет свою давнюю и славную историю. На информационном щите можно прочитать основные вехи этого храма: «Село Великодворье (Великий Двор) впервые упоминается в XVII веке состоящим в Рязанском уезде Стружанской волости. По окладным книгам Старорязанского стана не позднее 1676 года. В 1918 году, а по другим сведениям в 1920, храм сгорел, в результате поджога оставшимися неизвестными богоборцами. В то время в открытую храм было нельзя восстановить. Однако сплочённый приход нашел выход из положения, и в 1924 году был построен замаскированный под избу-пятистенок храм, задняя часть которого, выдвигаясь в кладбище и невидимая с центральной улицы, была не просто стеной, а слегка обозначенной трехгранной алтарной частью храма. Освящен новый храм был в честь святой Параскевы Пятницы».

Мы испили ледяной колодезной воды из источника и вошли в церковь.

Я бывал во многих православных храмах как в нашей стране, так и за рубежом, но такой атмосферы, как в этой церкви, мне никогда не приходилось ощущать. Будто бы переместился во времени и оказался в Средневековой Руси, кругом разливается полумрак, не нарушаемый электрическим светом, и царит безмолвие и покой. А с икон – древних и современных, написанных лучшими иконописцами России, лики святых смотрят прямо в сердце.

В середине субботнего дня здесь была только пожилая монахиня, стоявшая за свечным ящиком. Она посоветовала нам приложиться к мощам священно-исповедника Петра (Чельцова), которые находятся здесь же.

Она же поведала нам интересные факты из жизни удивительного батюшки.

Этот небольшой храм так бы и существовал в безвестности вдали от мирской суеты среди лесов, однако Господь рассудил иначе, связав с этим местом судьбу отца Петра, стяжавшего венец святости, и прославив эту местность на весь христианский мир. Отец Пётр родился в 1888 г. в с. Шехмино Рязанской губернии в семье церковнослужителя. Получив духовное образование и вступив в брак, он в 1911 г. принял священный сан. Проходил служение в Смоленской епархии. Вместе со всей Русской Православной Церковью, как верный её сын, испил горькую чашу гонений. Подвергаясь неоднократным арестам, он более 12-ти лет провёл в заключении, в том числе и в Соловецком лагере.

Последние 17 лет своей жизни отец Пётр являлся настоятелем Великодворского храма в честь святой Параскевы. Отовсюду стекались к старцу страждущие и получали по вере своей помощь и утешение.

Скончался батюшка 12 сентября 1972 г. Вплоть до последнего дня верной его спутницей была супруга Мария Ивановна, разделившая с ним все тяготы многотрудной жизни. На Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви, состоявшемся 13-16 августа 2000 года, отец Пётр был прославлен в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской. 22 октября 2000 года были обретены его честные мощи и положены в Пятницком храме.

Отец Пётр незадолго до своей кончины говорил прихожанам, утешая их, что у них скоро будет новый хороший священник. Так и случилось.

Следующим настоятелем храма стал протоиерей Анатолий Яковин. При нем людской поток в храм Параскевы Пятницы не пресекся. К нему потянулись люди из Владимира, Рязани, Москвы, Питера, с Урала. Чаще это была молодежь: студенты, художники, иконописцы, литераторы. Многие из них, благодаря батюшке, нашли путь к Христу. Многие стали его духовными чадами.

Особое расположение к отцу Анатолию испытывал тогда архиепископ Владимирский и Суздальский Серапион. Благодаря его содействию церковь была перестроена, возведена колокольня, фасады обшиты тесом и, впоследствии, нарядно покрашены. Еще за 5 лет до своей кончины владыка Серапион просил похоронить его около храма Параскевы Пятницы и незадолго до смерти повторил просьбу. Он предрек день своей кончины, которую встретил в полном сознании, перед этим раздав все имущество. Эта просьба владыки была в точности исполнена.

Сейчас служение в храме продолжает новый настоятель, священник Сергий Козлов.

Поблагодарив монахиню, мы покинули храмовую территорию и прогулялись по сельской улочке с добротными бревенчатыми избами с характерными для этих мест резными наличниками на окнах. Видно, что село живет и развивается, видимо, отец Пётр и по завершении своей земной жизни не забывает о своей пастве…

Максим Кузнецов, газета «Благовест»

Православный Церковный календарь

Петр Алек­се­е­вич Чель­цов ро­дил­ся 20 ав­гу­ста (ст. стиль) 1888 го­да в се­ле Шех­ми­но Рыб­нов­ско­го рай­о­на Ря­зан­ской об­ла­сти в се­мье пса­лом­щи­ка, впо­след­ствии став­ше­го свя­щен­ни­ком. В 1904 го­ду Петр Алек­се­е­вич окон­чил Ря­зан­ское ду­хов­ное учи­ли­ще, за­тем Ря­зан­скую ду­хов­ную се­ми­на­рию пер­вым уче­ни­ком. От­ца Пет­ра, как пер­во­го уче­ни­ка, на ка­зен­ный счет от­пра­ви­ли в Ки­ев­скую ду­хов­ную ака­де­мию. На ро­дине у него оста­лась неве­ста — Ма­рия Ива­нов­на Ста­ро­дуб­ров­ская, отец ко­то­рой был свя­щен­ни­ком, а ма­ма пек­ла просфо­ры в мест­ном хра­ме.
Ко­гда Петр при­е­хал на ка­ни­ку­лы по­сле пер­во­го кур­са, его пред­по­ла­га­е­мая те­ща ска­за­ла: «Ну, наш Пе­тень­ка вы­со­ко за­ле­тел. Те­перь его нам не ви­дать как сво­их ушей». За­тем она ча­сто по­вто­ря­ла эту фра­зу, и Пет­ру при­шлось же­нить­ся, на­ру­шив устав ака­де­мии, за­пре­щав­ший же­нить­ся до окон­ча­ния обу­че­ния.
Сыг­ра­ли свадь­бу. Мо­ло­дой муж по­ехал об­рат­но в ака­де­мию. И вот он вхо­дит в зда­ние, а с лест­ни­цы сбе­га­ет уже по­сту­пив­ший но­вый пер­вый уче­ник Сер­гий Прав­до­лю­бов и го­во­рит: «С за­кон­ным бра­ком вас». У Пет­ра все по­хо­ло­де­ло: «В ака­де­мии зна­ют». Он тут же на­пи­сал про­ше­ние об уволь­не­нии. Его уво­ли­ли, но ока­за­лось, что ру­ко­вод­ство ака­де­мии не зна­ло об из­ме­не­нии се­мей­но­го по­ло­же­ния Пет­ра Чель­цо­ва — ни­кто не до­кла­ды­вал на­чаль­ству о же­нить­бе.
10 ок­тяб­ря 1911 го­да Петр Чель­цов был опре­де­лен на свя­щен­ни­че­ское ме­сто в Ге­ор­ги­ев­скую цер­ковь се­ла Уля­хи­на-Юрье­ва Го­ро­ди­ща Ка­си­мов­ско­го уез­да Ря­зан­ской гу­бер­нии, а 16 ок­тяб­ря епи­ско­пом Ря­зан­ским Ди­мит­ри­ем (Спе­ров­ским) ру­ко­по­ло­жен в пре­сви­те­ра.
11 но­яб­ря то­го же го­да отец Петр был на­зна­чен за­ко­но­учи­те­лем Уля­хин­ской цер­ков­но-при­ход­ской шко­лы и Сив­цев­ской шко­лы гра­мо­ты.
На­блю­да­те­лем цер­ков­но-при­ход­ских школ то­гда был прот. Ана­то­лий Ав­де­е­вич Прав­до­лю­бов (бу­ду­щий свя­щен­но­му­че­ник). Про­то­и­е­рей Ана­то­лий при­е­хал к от­цу Пет­ру, по­был на уро­ках. Отец Петр при­гла­сил его чай­ку по­пить. Отец Ана­то­лий рас­ска­зал от­цу Пет­ру, как учат­ся сы­но­вья, Вла­ди­мир и Сер­гий, и го­во­рит: «А ты зря бро­сил ака­де­мию, ты бы за­кон­чил». И отец Петр по­ехал, по­дал про­ше­ние о вос­ста­нов­ле­нии. А же­на­тым свя­щен­ни­кам как раз доз­во­ля­лось учить­ся в ака­де­мии. В ав­гу­сте 1912 го­да ба­тюш­ка по­сту­пил на вто­рой курс Ки­ев­ской ду­хов­ной ака­де­мии. Учил­ся он с Сер­ги­ем Ана­то­лье­ви­чем Прав­до­лю­бо­вым, (бу­ду­щим свя­щен­но­ис­по­вед­ни­ком).
Ду­хов­ную ака­де­мию отец Петр окон­чил в 1915 го­ду со сте­пе­нью кан­ди­да­та бо­го­сло­вия с пра­вом по­лу­че­ния сте­пе­ни ма­ги­стра бо­го­сло­вия без но­вых уст­ных ис­пы­та­ний. Он был на­зна­чен пре­по­да­ва­те­лем Вет­хо­го За­ве­та в Смо­лен­скую ду­хов­ную се­ми­на­рию, а так­же за­ко­но­учи­те­лем и ин­спек­то­ром Смо­лен­ско­го епар­хи­аль­но­го жен­ско­го учи­ли­ща.
27 де­каб­ря 1915 го­да епи­ско­пом Смо­лен­ским Фе­о­до­си­ем (Фе­о­до­си­е­вым) он был на­граж­ден на­бед­рен­ни­ком, а 6 мая 1916 го­да «за усерд­ную и по­лез­ную служ­бу» — ску­фьей.
31 июля 1916 го­да прео­свя­щен­ный Фе­о­до­сии на­зна­чил от­ца Пет­ра то­ва­ри­щем пред­се­да­те­ля Брат­ства пре­по­доб­но­го Ав­ра­амия Смо­лен­ско­го (пред­се­да­те­лем был сам епи­скоп). 8 ав­гу­ста то­го же го­да Петр Чель­цов был из­бран чле­ном епар­хи­аль­но­го ко­ми­те­та по­мо­щи жерт­вам вой­ны. От­цу Пет­ру по­ру­ча­ет­ся при­об­ре­те­ние Еван­ге­лия и ре­ли­ги­оз­но-про­све­ти­тель­ной ли­те­ра­ту­ры для ла­за­ре­тов, вы­яс­не­ние во­про­са о воз­мож­но­сти из­да­ния жи­тий Смо­лен­ских свя­тых. Отец Петр участ­ву­ет в ор­га­ни­зо­ван­ных брат­ством пуб­лич­ных ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­ных чте­ни­ях в поль­зу жертв вой­ны. 21 но­яб­ря 1916 го­да на та­ких чте­ни­ях отец Петр про­чи­тал лек­цию «О смыс­ле стра­да­ний». С 22 июля 1916 го­да отец Петр ис­пол­нял обя­зан­но­сти ре­дак­то­ра «Смо­лен­ских епар­хи­аль­ных ве­до­мо­стей», а офи­ци­аль­но был на­зна­чен Свя­тей­шим Си­но­дом на эту долж­ность 24 сен­тяб­ря 1916 го­да.
Отец Петр участ­во­вал во Все­рос­сий­ском съез­де пе­да­го­гов и де­я­те­лей ду­хов­ных школ, про­хо­див­шем в Москве 25 мая — 5 июня 1917 го­да. От кли­ра Смо­лен­ской епар­хии был из­бран чле­ном Свя­щен­но­го Со­бо­ра Пра­во­слав­ной Рос­сий­ской Церк­ви 1917 — 1918 го­дов. 25 фев­ра­ля 1917 го­да на­граж­ден ка­ми­лав­кой, а в де­каб­ре — зо­ло­тым на­перс­ным кре­стом.
По­сле за­кры­тия в 1918 го­ду ду­хов­ных учеб­ных за­ве­де­ний ба­тюш­ку при­зва­ли сол­да­том в ты­ло­вое опол­че­ние как не име­ю­ще­го при­хо­да. Вско­ре при­ход­ским со­бра­ни­ем Ильин­ской церк­ви он был из­бран свя­щен­ни­ком это­го смо­лен­ско­го хра­ма.
18 ап­ре­ля 1921 го­да Петр Алек­се­е­вич Чель­цов был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея. Он пре­по­да­вал го­миле­ти­ку и ли­тур­ги­ку на пас­тыр­ских кур­сах, ор­га­ни­зо­ван­ных в 1921 го­ду смо­лен­ским епар­хи­аль­ным на­чаль­ством, а так­же был эк­за­ме­на­то­ром кан­ди­да­тов в диа­ко­ны и свя­щен­ни­ки. 6 ап­ре­ля 1922 го­да от­ца Пет­ра аре­сто­ва­ли по по­до­зре­нию в ока­за­нии со­про­тив­ле­ния при изъ­я­тии цер­ков­ных цен­но­стей. С это­го аре­ста на­чал­ся ис­по­вед­ни­че­ский путь бу­ду­ще­го Ве­ли­кодвор­ско­го свя­то­го. Про­дер­жав два ме­ся­ца в тюрь­ме, ба­тюш­ку вы­пу­сти­ли «за неиме­ни­ем со­ста­ва пре­ступ­ле­ния».
Ма­туш­ка Ма­рия Чель­цо­ва (†1972)
Его ма­туш­ка, Ма­рия Ива­нов­на, бы­ла до­стой­ной спут­ни­цей жиз­ни сво­е­го су­пру­га, от­ли­ча­ясь осо­бым бла­го­че­сти­ем. Жи­ли су­пру­ги как брат и сест­ра, вос­пи­ты­ва­ли при­ем­ную дочь Ма­рию. Ма­туш­ка по­сто­ян­но ез­ди­ла к стар­цам и по­буж­да­ла к это­му от­ца Пет­ра. Ча­сто они бы­ва­ли в Оп­ти­ной пу­сты­ни у стар­ца Нек­та­рия, ду­хов­ной до­че­рью ко­то­ро­го бы­ла ма­туш­ка Ма­рия. В один из при­ез­дов ста­рец Нек­та­рий снял ико­ну «Уто­ли моя пе­ча­ли» и, вру­чая ее ма­туш­ке, ска­зал: «Вот вам, мои до­ро­гие, мое бла­го­сло­ве­ние. Ско­ро нач­нут­ся ва­ши ака­де­мии». Мо­ло­дая па­ра не по­ня­ла, что это зна­чит, т.к. до ре­во­лю­ции не- воз­мож­но бы­ло пред­ста­вить, что в по­сле­ду­ю­щем бу­дет про­ис­хо­дить с хра­ма­ми, свя­щен­ни­ка­ми и все­ми ве­ру­ю­щи­ми. И толь­ко по­сле аре­ста от­ца Пет­ра стал по­ня­тен смысл это­го да­ра. Ико­на «Уто­ли моя пе­ча­ли» ста­ла ду­хов­ной под­держ­кой ма­туш­ке Ма­рии в ее бес­ко­неч­ных стра­хах, том­ле­ни­ях и ожи­да­ни­ях. Эта ико­на со­хра­ни­лась до се­го­дняш­не­го дня, она ви­сит в при­тво­ре хра­ма Па­рас­ке­вы Пят­ни­цы в с. Ве­ли­ко­дво­рье (Пят­ни­ца) Вла­ди­мир­ской об­ла­сти.
В 1923 го­ду Свя­тей­ший Пат­ри­арх Ти­хон на­гра­дил Пет­ра Чель­цо­ва кре­стом с укра­ше­ни­я­ми, а в 1927 го­ду отец Петр ста­но­вит­ся мит­ро­фор­ным про­то­и­е­ре­ем.
В 1924 го­ду отец Петр на­хо­дил­ся под аре­стом в те­че­ние 10 дней в свя­зи с про­хо­див­шим в Смо­лен­ске съез­дом об­нов­лен­че­ско­го ду­хо­вен­ства. Его, рев­ност­но­го по­сле­до­ва­те­ля Пат­ри­ар­ха Ти­хо­на, со­чли нуж­ным изо­ли­ро­вать.
В 1927 г. свя­щен­ник был сно­ва аре­сто­ван. Те­перь его об­ви­ни­ли в груп­по­вой ан­ти­со­вет­ской де­я­тель­но­сти и рас­про­стра­не­нии контр­ре­во­лю­ци­он­ной ли­те­ра­ту­ры. Ба­тюш­ка был при­го­во­рен к 3 го­дам конц­ла­ге­ря, ко­то­рые он про­вел на Со­лов­ках. Впо­след­ствии отец Петр вспо­ми­нал, что на Со­лов­ках его да­же в мо­ре то­пи­ли, но Гос­подь со­хра­нил его. Из ла­ге­ря отец Петр при­слал Ма­рии Ива­новне и жене бра­та Ма­рии Ни­ко­ла­евне свою фо­то­гра­фию со сле­ду­ю­щей над­пи­сью:

«Ми­лым мо­им Ма­ню­ше и Ма­ру­сень­ке!

На се­ве­ре ди­ком сто­ит оди­но­ко
На го­лой вер­шине сос­на,
И дрем­лет, ка­ча­ясь,
И сне­гом скри­пу­чим
Оде­та, как ри­зой, она.
И снит­ся ей все,
Что в пу­стыне да­ле­кой,
В том крае, где солн­ца вос­ход,
Од­на и груст­на на уте­се го­рю­чем
Пре­крас­ная паль­ма рас­тет.

Это сти­хо­тво­ре­ние луч­ше все­го вы­ра­жа­ет мое по­ло­же­ние и мое на­стро­е­ние. И луч­ше­го я не мог при­ду­мать, чтобы на­пи­сать вам. С.Л.О.Н. 2 июля 1928 г.»
Ма­туш­ка Ма­рия ши­ла, вы­ши­ва­ла (еще в Ки­е­ве в 1913 го­ду она окон­чи­ла кур­сы кроя и ши­тья пла­тья) и про­да­ва­ла свои из­де­лия, а на вы­ру­чен­ные день­ги со­би­ра­ла по­сыл­ки от­цу Пет­ру. Она да­же ез­ди­ла к нему на Со­лов­ки. Од­на­жды по­лу­чи­ла сви­да­ние, при­нес­ла пи­рож­ков, по­ста­ви­ла у пень­ка. По­ка на ра­до­стях раз­го­ва­ри­ва­ли, кто-то по­до­шел сза­ди и съел пи­рож­ки. В 1929 г. ба­тюш­ку до­сроч­но осво­бо­ди­ли из ла­ге­ря и со­сла­ли на 3 го­да в г. Кад­ни­ков Во­ло­год­ской об­ла­сти, где он ра­бо­тал на до­му са­пож­ни­ком. Ма­туш­ка Ма­рия по­се­ли­лась вме­сте с ним. Сре­ди книг от­ца Пет­ра со­хра­ни­лись ака­фи­сты Во­ло­год­ским свя­тым. Из­вест­но, что в это вре­мя он бы­вал в Ла­зо­рев­ской клад­би­щен­ской церк­ви г. Во­лог­ды.
Но недол­го про­дол­жа­лась сво­бо­да, 7 мар­та 1933 г. про­то­и­е­рей Петр Чель­цов был вновь аре­сто­ван, об­ви­нен в том, что яв­лял­ся участ­ни­ком ан­ти­со­вет­ской груп­пы из чис­ла ссыль­ных и про­во­дил сре­ди на­се­ле­ния контр­ре­во­лю­ци­он­ную аги­та­цию, и при­го­во­рен к трем го­дам за­клю­че­ния в конц­ла­ге­рях. На этот раз от­бы­вал срок в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вой ко­ло­нии в Ко­но­ше.
В ап­ре­ле 1936 г. по­сле осво­бож­де­ния опре­де­лен свя­щен­ни­ком в Ка­зан­скую цер­ковь с. Нар­ма Кур­лов­ско­го (ныне Гусь-Хру­сталь­но­го) рай­о­на Вла­ди­мир­ской об­ла­сти. В 1941 г. храм был за­крыт.
В ап­ре­ле 1941г. от­ца Пет­ра аре­сто­ва­ли за неупла­ту на­ло­гов и при­го­во­ри­ли к го­ду за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вом ла­ге­ре. Осво­бо­див­шись 15 мая 1942 г., он вер­нул­ся в с. Нар­ма.
16 ап­ре­ля 1943 г. ар­хи­епи­скоп Яро­слав­ский и Ро­стов­ский Иоанн (Со­ко­лов), управ­ляв­ший Вла­ди­мир­ской епар­хи­ей, на­зна­чил про­то­и­е­рея Пет­ра свя­щен­ни­ком Хри­сто­рож­де­ствен­ско­го хра­ма с. За­кол­пье — пер­во­го хра­ма, от­крыв­ше­го­ся в Гусь-Хру­сталь­ном рай­оне. Пса­лом­щик хра­ма с. За­кол­пье, слу­жив­ший там с от­цом Пет­ром, рас­ска­зы­вал: «На Пас­ху к ба­тюш­ке столь­ко при­хо­ди­ло на­ро­да, что про­стран­ство у Цар­ских врат меж­ду же­лез­ны­ми пе­ри­ла­ми за­вя­зы­ва­лось ве­рев­ка­ми, чтобы на­род не по­да­вил от­ца Пет­ра. С каж­дым при­хо­жа­ни­ном, под­хо­див­шим к кре­сту по­сле ли­тур­гии, ба­тюш­ка на Пас­ху трое­крат­но ло­бы­зал­ся и го­во­рил: «Хри­стос Вос­кре­се». Это неимо­вер­ная на­груз­ка, не счи­тая служ­бы. На но­гу ба­тюш­ка был очень лег­кий. На­де­вал лап­ти и хо­дил по де­рев­ням для со­вер­ше­ния треб. При­чем го­во­рил: «Ах, ра­бо­ты ма­ло, ра­бо­ты ма­ло». Это зна­чи­ло, что ма­ло треб. По­сле вой­ны мно­го бы­ло лю­дей с нерв­ны­ми рас­строй­ства­ми. Отец Петр со­бо­ро­вал, при­ча­щал и да­же дер­зал от­чи­ты­вать бес­но­ва­тых. Неред­ко он по­мо­гал день­га­ми неиму­щим — на стро­и­тель­ство».
18 июня 1949 г. (ба­тюш­ке шел шесть­де­сят пер­вый год!) его аре­сто­ва­ли в ше­стой раз — по об­ви­не­нию в том, что «…вы­сту­пал с ан­ти­со­вет­ски­ми про­по­ве­дя­ми. Груп­пи­руя во­круг се­бя враж­деб­ный цер­ков­ный эле­мент, сре­ди ко­то­ро­го вел аги­та­цию, на­прав­лен­ную на срыв ме­ро­при­я­тий, про­во­ди­мых Со­вет­ской вла­стью, при­зы­вал кол­хоз­ни­ков на невы­ход на ра­бо­ту и от­каз от уча­стия в вы­бо­рах де­пу­та­тов в вер­хов­ные мест­ные ор­га­ны Со­вет­ской вла­сти. В сво­ем до­ме хра­нит мо­нар­хи­че­скую ли­те­ра­ту­ру». У от­ца Пет­ра бы­ло кон­фис­ко­ва­но 46 книг и два порт­ре­та Го­су­да­ря Им­пе­ра­то­ра Ни­ко­лая II и его се­мьи, лич­ная пе­ре­пис­ка. За­клю­чен­но­го осу­ди­ли на 10 лет и эта­пи­ро­ва­ли уси­лен­ным кон­во­ем (как осо­бо опас­но­го пре­ступ­ни­ка) в ла­герь Ми­не­раль­ный близ стан­ции Абезь Пе­чер­ской ж.д.
28 но­яб­ря 1955 г. ба­тюш­ку осво­бо­ди­ли до­сроч­но как пре­ста­ре­ло­го ин­ва­ли­да вто­рой груп­пы. Он вы­ехал в с. За­кол­пье под опе­ку ма­туш­ки Ма­рии, у ко­то­рой пред­ва­ри­тель­но по­тре­бо­ва­ли под­пис­ку о со­гла­сии взять на ижди­ве­ние пре­ста­ре­ло­го су­пру­га-ин­ва­ли­да. На­до ска­зать, что все это вре­мя ма­туш­ка Ма­рия жи­ла по­мо­щью доб­рых лю­дей – по­сле аре­ста му­жа ее вы­гна­ли из до­ма, от­ня­ли дро­ва.
Год отец Петр жил вме­сте с ма­туш­кой в се­ле За­кол­пье под над­зо­ром ор­га­нов МВД как ссыль­ный по­се­ле­нец, еже­ме­сяч­но яв­ля­ясь в Кур­лов­скую рай­он­ную ко­мен­да­ту­ру на ре­ги­стра­цию (толь­ко 28 мар­та 1956 г. он бу­дет осво­бож­ден из-под над­зо­ра ор­га­нов МВД).
В де­каб­ре 1955 г. отец Петр по­ехал к епи­ско­пу Вла­ди­мир­ско­му Они­си­му за на­зна­че­ни­ем. В по­ез­де встре­тил двух жен­щин — ста­ро­сту и каз­на­чея хра­ма се­ла Пят­ни­цы (на­род­ное на­зва­ние се­ла Ве­ли­ко­дво­рье), ко­то­рые то­же еха­ли к вла­ды­ке — про­сить свя­щен­ни­ка в храм ве­ли­ко­му­че­ни­цы Па­рас­ке­вы Пят­ни­цы (слу­жив­ший преж­де ба­тюш­ка вы­шел за штат). Они зна­ли от­ца Пет­ра по служ­бе в се­ле За­кол­пье и по­про­си­ли его быть свя­щен­ни­ком в их хра­ме. Так про­мыс­лом Бо­жи­им 13 де­каб­ря 1955 г. отец Петр по­дал вла­ды­ке Они­си­му про­ше­ние: «Имея ис­крен­нее на­ме­ре­ние до кон­ца дней сво­их слу­жить Хри­сто­вой Церк­ви, по­чти­тель­ней­ше про­шу Ва­ше Прео­свя­щен­ство на­зна­чить ме­ня на свя­щен­ни­че­ское ме­сто к Пят­ниц­ко­му хра­му с. Пят­ни­ца». В тот же день на­зна­че­ние бы­ло под­пи­са­но.
В Пят­ни­це отец Петр с пер­вых дней за­во­е­вал ува­же­ние и лю­бовь при­хо­жан.
Осо­бен­но­сти служ­бы о. Пет­ра дик­то­ва­лись рас­пи­са­ни­ем дви­же­ния транс­пор­та. Боль­шая часть лю­дей при­ез­жа­ла но­чью на по­ез­де. Око­ло 4 ча­сов утра лю­ди при­хо­ди­ли в цер­ковь. Бо­жий угод­ник в три ча­са но­чи вста­вал на до­маш­нюю мо­лит­ву; в по­ло­вине пя­то­го утра был уже в хра­ме — со­вер­шал ис­по­ведь, при­ни­мал лю­дей; за­тем с 6 ча­сов слу­жил Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию, во­до­свят­ный мо­ле­бен с ака­фи­стом и па­ни­хи­ду по пол­но­му чи­ну.
Око­ло 12 ча­сов ба­тюш­ка, устав­ший до из­не­мо­же­ния, шел до­мой. Через час опять при­хо­дил в храм — слу­жить за­каз­ные во­до­свят­ные мо­леб­ны, или от­пе­вать по­кой­ни­ка. Ес­ли на сле­ду­ю­щий день празд­ник, то с 16.30 до 20-21 ча­са — все­нощ­ная. Ве­че­ром ба­тюш­ка опять бе­се­до­вал с людь­ми или от­ве­чал на мно­го­чис­лен­ные пись­ма. Каж­дый день отец Петр слу­жил для при­ез­жих во­до­свят­ный мо­ле­бен. Во­ду раз­би­ра­ли па­лом­ни­ки, а остат­ки во­ды вы­ли­ва­ли в вы­ры­тый око­ло его до­ма ко­ло­дец. По­том из это­го ко­лод­ца лю­ди бра­ли во­ду для пи­тья, для освя­ще­ния, ибо ко­ло­дец по­сто­ян­но освя­щал­ся от мо­леб­на. Ба­тюш­ка бла­го­слов­лял брать из него во­ду, го­во­ря: «Пей­те во­ди­цу, мое бла­го­сло­ве­ние в ней». Бла­жен­ная ра­ба Бо­жия по фа­ми­лии Ро­ма­но­ва, по­се­тив ба­тюш­ку, ста­ла го­во­рить всем: «По­те­кут в Пят­ни­цу клю­чи…» И дей­стви­тель­но по­тек­ли оду­шев­лен­ные клю­чи в это неболь­шое се­ло; из раз­ных кон­цов Ру­си ста­ли при­ез­жать к стар­цу лю­ди. Про­сто­лю­ди­ны и вы­со­ко­по­став­лен­ные ли­ца, ар­хи­ереи и ду­хо­вен­ство еха­ли за бла­го­сло­ве­ни­ем на даль­ней­шую жизнь, за уте­ше­ни­ем, за ис­це­ле­ни­ем неду­гов.
На­кла­ды­вая на боль­ное ме­сто епи­тра­хиль или ру­ку, отец Петр го­во­рил: «Я не врач, я по­мочь не мо­гу, я мо­лить­ся бу­ду, и Гос­подь ис­це­лит». Схи­мо­на­хи­ня Ха­ри­ти­на, по­чив­шая в 2005 го­ду, рас­ска­зы­ва­ла: «Лю­ди к нему буд­то крест­ным хо­дом шли. Ко­гда-то и я в их чис­ле сю­да по­па­ла. При­шла за бла­го­сло­ве­ни­ем на опе­ра­цию, по­то­му что у ме­ня ра­ко­вые опу­хо­ли по­шли по те­лу. А отец Петр сел со мной ря­дом и спра­ши­ва­ет: «Что у те­бя бо­лит?» Я хо­те­ла по­ка­зать уплот­не­ния, а он мне: «Не на­до». По­вел ме­ня к ал­та­рю, стал мо­лит­ву чи­тать. По­том мо­ле­бен от­слу­жил, бла­го­сло­вил ме­ня. И я по­еха­ла. А в боль­ни­це ме­ня вра­чи осмот­ре­ли и го­во­рят: «У те­бя все хо­ро­шо, ез­жай до­мой». Но я до­мой не по­еха­ла, при­е­ха­ла в Пят­ни­цу и оста­лась здесь жить, по­то­му что за спа­се­ние свое долж­на от­бла­го­да­рить Гос­по­да».
Служ­бы от­ца Пет­ра бы­ли очень тор­же­ствен­ны. Осо­бое по­пе­че­ние имел он о бла­го­ле­пии хра­ма, при­вле­кал к этим тру­дам при­хо­жан. Храм был от­ре­мон­ти­ро­ван, во­круг него вос­ста­нов­ле­на огра­да, сте­ны и по­то­лок укра­ше­ны рос­пи­ся­ми по хол­сту. В хра­ме ни­ко­гда не бы­ло элек­три­че­ства, нет его и сей­час. В па­ни­ка­ди­лах го­рят раз­но­цвет­ные лам­пад­ки. Осо­бен­но уми­ли­тель­на эта кар­ти­на в зим­ние тем­ные ве­че­ра. Слу­жил ба­тюш­ка без со­кра­ще­ний (несмот­ря на уго­во­ры жалев­ших его пев­чих), не до­пус­кал ис­ка­же­ний и по­спеш­но­сти. Чте­ние бы­ло яс­ным, пе­ние строй­ным, пе­ли на два кли­ро­са. Ко­гда бы­ла воз­мож­ность, отец Петр сам пел на кли­ро­се (он был очень му­зы­ка­лен, имел при­ят­ный мяг­кий го­лос, до­ма под ак­ком­па­не­мент фис­гар­мо­нии ис­пол­нял цер­ков­ные пес­но­пе­ния). Тре­бы со­вер­шал без­от­каз­но: кре­стил, вен­чал, со­бо­ро­вал; в по­сты неред­ко при­ча­щал до 500 че­ло­век. 20 фев­ра­ля 1969 г. ар­хи­епи­скоп Они­сим об­ра­тил­ся в Хо­зяй­ствен­ное управ­ле­ние Мос­ков­ской Пат­ри­ар­хии с прось­бой из­го­то­вить по­тир для Пят­ниц­кой церк­ви ем­ко­стью пол­то­ра лит­ра, так как су­ще­ству­ю­щий не вме­щал ча­сти­цы, вы­ну­тые на про­ско­ми­дии, а еще необ­хо­ди­мо бы­ло при­ча­щать 400-500 ис­по­вед­ни­ков. Отец Петр сто­ял со Свя­той Ча­шей до оде­ре­ве­не­ния ног, ру­кой его во­ди­ла цер­ков­ни­ца. По­сле при­ча­ще­ния при­хо­жан он не сра­зу мог сдви­нуть­ся с ме­ста.
Ар­хи­епи­скоп Брян­ский и Сев­ский Мел­хи­се­дек (Ле­бе­дев) вспо­ми­нал: «Он про­во­дил об­щие ис­по­ве­ди, но не ти­по­вые, а осо­бен­ные. Ба­тюш­ка глу­бо­ко знал ду­шу че­ло­ве­че­скую, умел со­стра­дать немо­щам че­ло­ве­че­ским, по­мо­гал лю­дям бо­роть­ся с гре­хом. Я не встре­чал свя­щен­ни­ка, ко­то­рый бы мо­лил­ся так про­ник­но­вен­но, как отец Петр. А Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию он все­гда со­вер­шал со сле­за­ми. Лю­ди чув­ство­ва­ли си­лу его мо­литв».
Отец Петр об­ла­дал да­ром про­зор­ли­во­сти. Так од­на при­хо­жан­ка со­би­ра­лась что-то при­вез­ти в дар хра­му, а по­том по­жа­ле­ла. При­е­ха­ла она, ба­тюш­ка при­ни­ма­ет го­стин­цы и спра­ши­ва­ет: » А где то-то?» — «Про­сти­те, за­бы­ла…» — «Не на­до за­бы­вать…»
Лю­бил шу­тить. Спро­сит кто-ни­будь: «Ба­тюш­ка, как спа­лось?» — «Ой, пло­хо». — «Что та­кое?» — «Да ночь ко­рот­ка…» .
Ду­хов­ны­ми ча­да­ми от­ца Пет­ра бы­ли мно­гие свя­щен­ни­ки Вла­ди­мир­ской, Ря­зан­ской, Мос­ков­ской и дру­гих епар­хий. Ар­хи­манд­рит Авель — на­мест­ник Иоан­но-Бо­го­слов­ско­го мо­на­сты­ря, с от­ро­че­ских лет по­чи­тал сво­е­го зем­ля­ка как Бо­жия че­ло­ве­ка, ар­хи­епи­скоп Они­сим ча­сто со­ве­то­вал­ся с от­цом Пет­ром по бо­го­слов­ским во­про­сам. Его по­чи­та­ли мит­ро­по­лит Ни­ко­дим (Ро­тов), мит­ро­по­лит Ни­ко­лай (Ку­те­пов), ар­хи­епи­скоп Мел­хи­се­дек (Ле­бе­дев), ар­хи­манд­рит Ки­рилл (Пав­лов), про­то­и­е­рей Вик­тор Ку­кин…
Отец Петр жил с Бо­гом, в Бо­ге и под Бо­гом, го­во­ря сло­ва­ми свя­то­го пра­вед­но­го Иоан­на Крон­штад­ско­го. В нем жил ис­кон­ный рус­ский дух. Свя­то чтив­ший тра­ди­ции пред­ков, он зри­мо во­пло­щал со­бою свя­то­оте­че­ское пра­во­сла­вие. Это был ду­хо­нос­ный, про­зор­ли­вый и муд­рый ми­ро­тво­рец. К лю­дям вни­ма­те­лен и ве­ли­ко­ду­шен, всех пом­нил, из­да­ле­ка узна­вал, и рас­ска­зы­вать ему не на­доб­но — на­сквозь ви­дел каж­до­го. Да­же в пре­клон­ном воз­расте, ко­гда ба­тюш­ка был уже тя­же­ло бо­лен, гла­за его оста­ва­лись мо­ло­ды­ми и яс­ны­ми. Бла­го­дар­ные лю­ди при­сы­ла­ли ба­тюш­ке с ма­туш­кой про­дук­ты; а они кор­ми­ли бо­го­моль­цев, по­мо­га­ли нуж­да­ю­щим­ся — одеж­дой, день­га­ми.
Пи­щу ва­ри­ли в рус­ской пе­чи в неболь­ших чу­гун­ках: щи, ка­шу, кар­тош­ку, ком­пот или ки­сель клюк­вен­ный. И хо­тя тра­пе­зо­ва­ло мно­го лю­дей, пи­ща оста­ва­лась — ее раз­но­си­ли по част­ным до­мам, в ко­то­рых оста­нав­ли­ва­лись при­ез­жав­шие к от­цу Пет­ру лю­ди. В еде ба­тюш­ка был непри­хот­лив. Пи­ща под­кис­ла, ска­жет: «В тюрь­ме ху­же».
При­сы­ла­ли ба­тюш­ке и ткань на об­ла­че­ния, зная его лю­бовь к тор­же­ствен­но­му бо­го­слу­же­нию. У него бы­ло око­ло трид­ца­ти хол­стин­ко­вых вы­ши­тых об­ла­че­ний. По­сле его смер­ти их раз­да­ли свя­щен­ни­кам. Обыч­но отец Петр хо­дил в свет­лой одеж­де, осо­бен­но ле­том. Под­ряс­ни­ки у него бы­ли бе­ло­го, ро­зо­во­го, мо­лоч­но­го цве­та.
Отец Петр от­ли­чал­ся ве­ли­ко­ду­ши­ем, кро­то­стью и незло­би­ем, был ми­ро­твор­цем. На­при­мер, ода­ри­вал недру­гов. Доб­ро­та в нем со­че­та­лась со спра­вед­ли­вой стро­го­стью; он имел власть не толь­ко ис­це­лить, но и на­ка­зать для вра­зум­ле­ния.
29 ок­тяб­ря 1961 го­да ар­хи­епи­скоп Они­сим по­здра­вил про­то­и­е­рея Пет­ра с пя­ти­де­ся­ти­ле­ти­ем пас­тыр­ско­го слу­же­ния Церк­ви Хри­сто­вой: «Ва­ша жизнь бы­ла пол­на до кра­ев вся­ко­го ро­да ли­ше­ний, непри­ят­но­стей и дру­гих жи­тей­ских невзгод и очень ма­ло да­ва­ла ра­до­стей. Ва­ша креп­кая ве­ра в про­мы­сел Бо­жий, пла­мен­ная лю­бовь ко Хри­сту, на­ше­му Пас­ты­ре­на­чаль­ни­ку, да­ва­ла Вам си­лы и укреп­ля­ла Ваш дух, ко­то­рый в со­еди­не­нии с бла­го­да­тью Бо­жи­ей по­мо­гал Вам пре­воз­мо­гать эти жи­тей­ские невзго­ды и с тер­пе­ни­ем нести свой жиз­нен­ный крест».
Про­то­и­е­рей Петр от­ве­тил на это по­здрав­ле­ние за­ме­ча­тель­ным пись­мом: «Ва­ше Вы­со­ко­прео­свя­щен­ство, ми­ло­сти­вый Вла­ды­ко и Отец, бла­го­сло­ви­те! …Слу­же­ние свя­щен­ни­че­ское есть кре­сто­но­ше­ние, и каж­дый свя­щен­ник стра­да­ет со Хри­стом, и во свя­щен­ни­ке стра­да­ет Хри­стос. На Гол­го­фе са­та­на уста­ми пре­дан­ных ему лю­дей да­вал свой льсти­вый со­вет: «Сни­и­ди со кре­ста!…» — «Сни­и­ди со Кре­ста!» — и мне вла­га­ет в сер­деч­ные уши враг: «Сни­и­ди со кре­ста» — ведь ты бо­лее чем до­ста­точ­но по­тру­дил­ся!».
«Сни­и­ди со кре­ста!» — го­во­рит и власть иму­щий… «Сни­и­ди со кре­ста!» — го­во­рят сгу­ща­ю­щи­е­ся на цер­ков­ное го­ри­зон­те мрач­ные ту­чи, на­во­дя­щие страх и тре­пет на ду­шу вся­ко­го ве­ру­ю­ще­го че­ло­ве­ка….
Что же? …Оста­вить ли мне Хри­ста и сло­жить крест, воз­ло­жен­ный на мои пле­чи Гос­по­дом?! Прав­да, я — че­ло­век греш­ный, си­лы мои сла­бы; од­на­ко апо­стол и ме­ня недо­стой­но­го, как свя­щен­ни­ка, на­зы­ва­ет «со­ра­бот­ни­ком Хри­сту»… Уй­ду ли я от То­го, Кто «име­ет гла­го­лы веч­ной жиз­ни?!» Да не сбу­дет! Бу­ду я и даль­ше ра­бо­тать в вер­то­гра­де Хри­сто­вом, упо­вая, что и мой стар­че­ский труд «не тще­тен пе­ред Бо­гом»!».
К празд­ни­ку Пас­хи 1963 г. про­то­и­е­рей Петр был на­граж­ден пра­вом слу­же­ния Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии с от­вер­сты­ми Цар­ски­ми вра­та­ми до «От­че наш». 1 де­каб­ря 1967 г. Свя­тей­ший Пат­ри­арх Алек­сий I по хо­да­тай­ству прео­свя­щен­но­го Они­си­ма на­гра­дил от­ца Пет­ра ор­де­ном свя­то­го кня­зя Вла­ди­ми­ра ll сте­пе­ни. В 1968 г. ба­тюш­ка был на­граж­ден вто­рым кре­стом с укра­ше­ни­я­ми.
Ко­гда отец Петр стал со­всем ста­рень­ким, он все рав­но про­дол­жал слу­жить в церк­ви, его под ру­ки при­во­ди­ли до­мой по­сле служ­бы, уса­жи­ва­ли в пле­те­ное ста­рин­ное крес­ло, и он, си­дя в крес­ле, с за­кры­ты­ми гла­за­ми про­дол­жал бе­се­до­вать с людь­ми. Ста­ро­ста, Ма­рия Ти­мо­фе­ев­на, бы­ва­ло, ска­жет ему: «Ба­тюш­ка, хва­тит, от­дох­ни­те». Он от­ри­ца­тель­но по­ка­ча­ет го­ло­вой: «Я вы­пол­няю свой долг, ско­ро бу­ду от­ды­хать».
Ле­том 1972 г. отец Петр тя­же­ло за­бо­лел, но, пре­воз­мо­гая бо­лезнь, про­дол­жал со­вер­шать бо­го­слу­же­ния. По­след­ний раз он слу­жил на па­мять Ка­зан­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри, 21 июля. Ко­гда по­сле служ­бы за­кры­вал Цар­ские вра­та, то сле­зы ка­ти­лись по его ще­кам.
Пе­ред смер­тью отец Петр очень стра­дал, мно­го вре­ме­ни про­во­дил без пи­щи и сна. Эти стра­да­ния на­по­ми­на­ют кон­чи­ну пре­по­доб­но­го стар­ца Льва Оп­тин­ско­го. В по­лу­за­бы­тье мо­лил­ся, слу­жил мо­леб­ны, па­ни­хи­ды, от­пе­ва­ния. Осо­бо мо­лил­ся за Оте­че­ство. Ма­туш­ку Ма­рию па­ра­ли­зо­ва­ло, и за ба­тюш­кой уха­жи­ва­ла схи­мо­на­хи­ня Ели­ко­ни­да. Неза­дол­го до кон­чи­ны отец Петр при­снил­ся ра­бе Бо­жи­ей Та­тьяне, ко­то­рая по­мо­га­ла им по хо­зяй­ству. Она спра­ши­ва­ет:

– Ба­тюш­ка, за что Вы так му­ча­е­тесь?
– За чу­жие гре­хи.
– А вы раз­дай­те их нам.
– Нель­зя.

Пе­ред смер­тью отец Петр го­во­рил: «Я стою на краю». Во вре­мя бо­лез­ни он со­бо­ро­вал­ся и еже­днев­но при­ча­щал­ся Свя­тых Хри­сто­вых Тайн. Скон­чал­ся ба­тюш­ка 12 сен­тяб­ря 1972 г., на па­мять свя­то­го бла­го­вер­но­го кня­зя Алек­сандра Нев­ско­го, в 8 ча­сов 45 ми­нут утра. По­чил он мир­но, с мо­лит­вой на устах. Гроб с те­лом от­ца Пет­ра был при­не­сен в храм, где бы­ла со­вер­ше­на па­ни­хи­да, и до по­гре­бе­ния чи­та­лось свя­щен­ни­ка­ми свя­тое Еван­ге­лие. От­пе­ва­ли его 14 сен­тяб­ря. Чин по­гре­бе­ния со­вер­шал ар­хи­епи­скоп Вла­ди­мир­ский и Суз­даль­ский Ни­ко­лай (Ку­те­пов) в со­слу­же­нии со­бо­ра кли­ри­ков из раз­ных епар­хий. Свя­щен­ни­ки слу­жи­ли в об­ла­че­ни­ях от­ца Пет­ра, и по­том, по бла­го­сло­ве­нию вла­ды­ки Ни­ко­лая, оста­ви­ли их се­бе на мо­лит­вен­ную па­мять о по­чив­шем. По­го­да сто­я­ла сол­неч­ная, су­хая и теп­лая. На­ро­ду бы­ло боль­ше, чем на Пас­ху. Скорбь о раз­лу­ке с бла­го­дат­ным стар­цем рас­тво­ря­лась ра­до­стью от упо­ва­ния на ми­лость Бо­жию к это­му по­движ­ни­ку бла­го­че­стия и ис­по­вед­ни­ку, от на­деж­ды, что он бу­дет хо­да­тай­ство­вать те­перь о страж­ду­щем на­ро­де Бо­жи­ем на Небе. Под по­гре­баль­ный звон, при пе­нии ир­мо­сов Ве­ли­ко­го ка­но­на гроб с те­лом по­чив­ше­го был об­не­сен ду­хо­вен­ством во­круг хра­ма. Отец Петр был по­гре­бен за ал­та­рем Пят­ниц­ко­го хра­ма.
Ко­гда гроб с те­лом прот. Пет­ра об­но­си­ли во­круг хра­ма, за ним сле­дом нес­ли и ма­туш­ку на но­сил­ках, са­ма она ид­ти не мог­ла. Она пла­ка­ла так силь­но, что уте­шить ее бы­ло невоз­мож­но. Про­жи­ла ма­туш­ка Ма­рия чуть боль­ше сво­е­го лю­би­мо­го су­пру­га — скон­ча­лась она 4 де­каб­ря 1972 го­да, на празд­ник Вве­де­ния во храм Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Пе­ред смер­тью ча­сто по­вто­ря­ла: «Ве­ди­те ме­ня до­мой» (так она на­зы­ва­ла храм). По­про­си­ла: «Ря­дом с ба­тюш­кой ме­ня не хо­ро­ни­те, ко­гда отой­ду. Отец Петр у Пре­сто­ла сто­ит, а я недо­стой­на». Ее по­хо­ро­ни­ли к се­ве­ру от ал­та­ря Пят­ниц­ко­го хра­ма.
На юби­лей­ном Ар­хи­ерей­ском Со­бо­ре Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви, со­сто­яв­шем­ся 13-16 ав­гу­ста 2000 го­да, отец Петр был про­слав­лен в Со­бо­ре но­во­му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков Рос­сий­ских. 22 ок­тяб­ря то­го же го­да бы­ли об­ре­те­ны его чест­ные мо­щи и по­ло­же­ны в хра­ме ве­ли­ко­му­че­ни­цы Па­рас­ке­вы Пят­ни­цы. Тор­же­ствен­ное бо­го­слу­же­ние в этот день со­вер­ша­ли Вы­со­ко­прео­свя­щен­ней­ший Мел­хи­се­дек, ар­хи­епи­скоп Брян­ский и Сев­ский, и Вы­со­ко­прео­свя­щен­ней­ший Ев­ло­гий, ар­хи­епи­скоп Вла­ди­мир­ский и Суз­даль­ский, в со­слу­же­нии сон­ма ду­хо­вен­ства из Вла­ди­мир­ской, Мос­ков­ской, Ря­зан­ской, Брян­ской епар­хий. Храм был пе­ре­пол­нен мо­ля­щи­ми­ся, боль­шин­ство из ко­то­рых при­ча­ща­лось.
Прой­дя 5 аре­стов, от­си­дев 15 лет в раз­ных тюрь­мах и ла­ге­рях, о. Петр вы­шел на слу­же­ние Бо­гу, Церк­ви и лю­дям с ве­ли­ким при­об­ре­те­ни­ем. Мы зна­ем, что он был про­зор­лив, что он ис­це­лял бо­лез­ни. Но глав­ное все же не эти да­ры: про­зор­ли­вость, ис­це­ле­ние. Глав­ное — это ис­тин­ная Хри­сто­ва лю­бовь и со­стра­да­ние к че­ло­ве­ку, ко­то­рые при­да­ва­ли мо­лит­ве от­ца Пет­ра столь ве­ли­кую си­лу. Прой­дя на­сто­я­щий ад, он вы­шел ве­ли­ким Хри­сто­вым во­и­ном, освя­щав­шим вся­ко­го при­хо­дя­ще­го боль­шой Хри­сто­вой лю­бо­вью.
От­ры­вок из сти­хо­тво­ре­ния, на­пи­сан­но­го о про­то­и­е­рее Пет­ре от­цом Ди­мит­ри­ем Фро­ло­вым:

На­род не ви­дел в нем от­ка­за,
Не го­во­рил он им: «По­стой»,
В храм воз­вра­щал­ся по три ра­за
И уте­шал на­род сле­зой.
С то­бою сам, бы­ва­ло, пла­чет,
Рас­ска­жет быль су­ро­вых дней
И ни­че­го в ду­ше не спря­чет,
По­мочь ста­ра­ет­ся ско­рей.
К нему спе­ши­ли ста­ро­жи­лы,
К нему ютил­ся стар и млад,
К нему пле­лись, те­ряя жиз­ни си­лы,
Он всех с лю­бо­вью при­ни­мал.

Из вос­по­ми­на­ний про­то­и­е­рея Вла­ди­ми­ра Прав­до­лю­бо­ва:
«И еще один очень ин­те­рес­ный мо­мент. Ко­гда бы­ло 50 лет со­вет­ской вла­сти, я был в го­стях у Пет­ра Чель­цо­ва. И вот за чаш­кой чая (у него, кста­ти, ви­на ни­ко­гда не по­да­ва­ли к сто­лу), он го­во­рит: «Ведь это наш с то­бой празд­ник». Я го­во­рю: «Ну, ко­неч­но, мы же граж­дане на­шей стра­ны, и празд­ни­ки граж­дан­ские — то­же на­ши празд­ни­ки, мы за­ко­но­по­слуш­ные граж­дане». «Это, — го­во­рит, -пра­виль­но, но не толь­ко в этом де­ло. Я был участ­ни­ком Со­бо­ра 1917-1918 го­дов. В то вре­мя бы­ли кон­фис­ко­ва­ны цар­ские двор­цы и до­ма бо­га­чей, и на­хо­див­ши­е­ся в них церк­ви под­вер­га­лись ра­зо­ре­нию, а ан­ти­мин­сы из них вы­бра­сы­ва­ли пря­мо на ули­цу, под ко­ле­са про­ле­ток, под ко­пы­та ло­ша­дей. И вот Со­бор вы­брал де­ле­га­цию: два мит­ро­по­ли­та, два про­то­и­е­рея и пять ми­рян. Вы­ра­бо­та­ли они до­ку­мент про­те­ста про­тив над­ру­га­тель­ства и от­пра­ви­лись к Ле­ни­ну. Их при­нял Бонч-Бру­е­вич, его лич­ный сек­ре­тарь и ру­ко­во­ди­тель вот в та­ких де­лах, про­то­коль­ных. И он им ска­зал: «Вла­ди­мир Ильич за­нят важ­ны­ми го­судар­ствен­ны­ми де­ла­ми и вас, есте­ствен­но, при­нять не мо­жет. Эту ва­шу бу­маж­ку я ему, ко­неч­но, пе­ре­дам, но на­прас­но вы ста­ра­е­тесь: уж ко­ли мы взя­ли власть в свои ру­ки, через пять лет от вас ни­че­го не оста­нет­ся». Про­шло пять­де­сят, а мы с то­бой — два по­па, ста­рый и мо­ло­дой, — си­дим и ча­ек по­пи­ва­ем».

Воспоминания протоиерея Владимира Правдолюбова. Часть 3: Отец Петр Чельцов и владыка Симон (Новиков)

Воспоминания протоиерея Владимира Правдолюбова, части 1, 2

Священноисповедник протоиерей Петр Чельцов

Да, особенные это были люди. Вспомним отца Петра Чельцова. Он был знаком с нашим семейством с семинарских лет. Дело в том, что он родился во Владимирской области. Точнее, теперь это Владимирская область, а тогда был Касимовский уезд Рязанской губернии, и он учился в Рязанской семинарии. До него первым учеником эту семинарию закончил – в 1909 году – мой дядя, Владимир Правдолюбов. Кстати, он тоже прославлен в лике святых (см. примеч. 3). После него – в 1911 году – мой отец, Сергий Правдолюбов. А он окончил первым учеником между ними – в 1910 году. Все три первых ученика прославлены.

Отца Петра, как первого ученика, на казенный счет отправили в Киевскую духовную академию. А у него была невеста на родине, дочка местной просфорни. И вот, когда он приехал на каникулы после первого курса, его предполагаемая теща, которая ею потом, в конце концов, и стала, говорит: «Ну, наш Петенька высоко залетел. Теперь его нам не видать как своих ушей». И так тростила очень долго. Ему пришлось нарушить устав академии и жениться. Сыграли свадьбу. Он поехал обратно в академию. И вот он входит в здание академии, с лестницы сбегает уже поступивший новый первый ученик Сережа Правдолюбов и говорит ему: «С законным браком вас». У него все похолодело: «В академии знают». Он тут же написал прошение об увольнении ввиду того, что он женился. Его уволили, но он не знал, что никто не докладывал начальству о его женитьбе.

Матушка Мария Чельцова (†1972)

После увольнения он рукоположился и стал служить недалеко от своей родины, в селе Заколпье. Есть такая речка – Колпь, впадающая в Гусь-речку, которая течет через Гусь-Хрустальный, Гусь-Железный. В селе Колпь он родился, а в Заколпье служил и преподавал в церковно-приходской школе. А наблюдателем церковно-приходских школ тогда был мой дед, Анатолий Авдеевич Правдолюбов. Он к нему приехал, побыл на уроках. Отец Петр пригласил его чайку попить. Отец Анатолий рассказал ему, как ребята учатся, Володя с Сережей, и говорит: «А ты зря бросил академию, ты бы закончил». И он поехал, подал прошение о восстановлении. А женатым священникам как раз дозволялось учиться в академии. Учился он с моим отцом. Кстати, мой папа тоже женился до конца курса. Мама училась на киевских курсах, и когда родился их первенец – мой старший брат Анатолий, ректор владыка Иннокентий ехал на экзамен, а папа – навстречу на извозчике за акушером. И отец Петр говорил: «Я, не считая твоих родителей, первым видел твоего брата». Так что у нас с отцом Петром такая была связь.

И еще один очень интересный момент. Когда было 50 лет советской власти, я у него был в гостях. И вот, тоже за чашкой чая (у него, кстати, вина никогда не подавали к столу), он говорит: «Ведь это наш с тобой праздник». Я говорю: «Ну, конечно, мы же граждане нашей страны, и праздники гражданские – тоже наши праздники, мы законопослушные граждане». «Это, – говорит, – правильно, но не только в этом дело. Я был участником Собора 1917–1918 годов. В то время были конфискованы царские дворцы и дома богачей, и находившиеся в них церкви подвергались разорению, а антиминсы из них выбрасывали прямо на улицу, под колеса пролеток, под копыта лошадей. И вот Собор выбрал делегацию: два митрополита, два протоиерея и пять мирян. Выработали они документ протеста против надругательства и отправились к Ленину. Их принял Бонч-Бруевич, его личный секретарь и руководитель вот в таких делах, протокольных. И он им сказал: “Владимир Ильич занят важными государственными делами и вас, естественно, принять не может. Эту вашу бумажку я ему, конечно, передам, но напрасно вы стараетесь: уж коли мы взяли власть в свои руки, через пять лет от вас ничего не останется”. Прошло пятьдесят, а мы с тобой – два попа, старый и молодой, – сидим и чаек попиваем».

Священноисповедник протоиерей Петр Чельцов

Кстати, мой папа писал кандидатскую диссертацию по поводу статей Бонч-Бруевича. Дело в том, что Бонч-Бруевич был религиовед, сектовед. Он дал описание появившейся тогда секты «Новый Израиль» и так о ней писал, критикуя, что получилась реклама. Что там папа писал, это все в Киеве осталось. Но факт в том, что он писал свою кандидатку по поводу статей Бонч-Бруевича и побаивался, что Бонч-Бруевич это вспомнит. А тот наверняка уже не интересовался всеми этими вещами.

Как служил отец Петр Чельцов, я ни разу не видел. Я к нему просто домой приезжал, как его добрый знакомый, и все.

Практически всю свою жизнь отец Петр был преследуем властью, многие годы ему пришлось провести в заключении, но мы с ним никогда об этом не говорили: думаю, потому, что он воспринимал это как волю Божию, так же, как и наши пострадавшие родные.

Например, мой брат Анатолий пять лет в ссылке провел, с 35-го по 40-й, а в 41-м был мобилизован. И вот замполит вызвал его и говорит: «Как ты можешь воевать за советскую власть, когда она тебя так обидела?» – «Я, – отвечает – верующий человек и знаю, что без воли Божией волос с головы человека не падает. Если я сидел, то по воле Божией. На Бога я обижаться не могу. А вы только орудие в руках Божиих, и на вас я не обижаюсь, буду воевать не за страх, а за совесть». Это была общая принципиальная позиция их… в том числе и отца Петра, конечно. Надо сказать, так рассуждало не только духовенство. Лихачев, академик, сказал: «Я очень рад тому, что тюремное заключение не озлобило меня, и я нисколько не сержусь на тех, кто это дело организовал». Это была общая позиция верующих людей.

Во время войны и священников мобилизовали. У нас в родне отец Александр убит на фронте. Это отца Феодора Дмитрева сын, племянник моей бабушки. Не знаю, кем он был там. Писали мало, почта приходила плохо, а убили его очень быстро. Когда его в 36-м рукополагали, вся церковь плакала, потому что знали, что это кандидат на ссылку.

Митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай (Кутепов)

Отец Петр Чельцов скончался 12 сентября 1972 года, и его похороны пришлись как раз на один из сорока дней после кончины нашего владыки Бориса (Скворцова). Когда владыка Борис умер, мы ждали, кого к нам поставят. Были слухи, что владыку Николая (Кутепова). После смерти владыки Бориса он, епископ Владимирский и Суздальский, временно управлял Рязанской епархией.

Когда умер отец Петр Чельцов, владыка Николай приехал накануне погребения на парастас. Владыка Николай почему-то не взял с собой своих владимирских, а вызвал из Рязани отца Виктора Шиповальникова, отца Павла Смирнова и иподиаконов – Павла Петровича и Бориса. Иподиаконы приехали, а батюшка с протодиаконом не приехали, потому что их какое-то дело задержало. Так вот, когда я приехал, меня Паша встречает и говорит: «Иди к архиерею. Правда, он спит, но ничего». Я говорю: «Ты что, владыку беспокоить?» – «Он велел, пойдем». Приходим к нему в сторожку. «Владыка, вот отец Владимир приехал». Владыка меня благословил и говорит: «Парастаса нигде не найдем. В Туму посылали, там тоже нет. Как будем служить всенощную?» Я говорю: «Владыка, зачем Парастас, по Октоиху соберем службу-то. Канон первого гласа, это известно». Парастас – это книга, в первой части которой изложена полная панихида, а во второй – заупокойная всенощная. Так вот эту всенощную у нас часто служили, и я знал, какие стихиры берутся из Октоиха. Вот я и говорю: «По Октоиху соберем, владыка». «Вот тебе, – говорит, – поручение (инициатива ведь наказуема!) собирай».

Провели спевку, подготовились, отслужили хорошо. Но тут приключился анекдотический момент. Дело в том, что задержавшиеся отец Виктор и отец Павел, протодиакон, приехали перед самой всенощной, и к службе владыка готовился уже с отцом Виктором. А когда со мной владыка обсуждал службу, я ему рассказывал, что 17-я кафизма делится на две части. К первой припев «Благословен еси, Господи», а ко второй – «Спасе, спаси мя». Он говорит: «Зачем это надо, давай уж на три». Я говорю: «Как благословите, владыко». А отец Виктор, когда беседовал с владыкой, говорит: «Что это отец Владимир выдумал на три части кафизму делить, на две надо». Меня вызвали. Владыка говорит: «Ну что ж вы, отец Владимир? На две надо». А сам смотрит на меня, и чувствуется, не хочет, чтобы я сказал, что это он придумал. Пришлось сказать: «Простите, владыко».

***

Митрополит Симон (Новиков)

Жизнь земная быстро совершает свой круг. Вот сегодня сороковой день со дня кончины владыки Симона. А рукоположили его во епископа Рязанского и Касимовского к сороковому дню по смерти прежнего владыки – епископа Бориса. Владыка Симон несколько лет был преподавателем Московских духовных семинарии и академии, а последние семь лет до епископской хиротонии – очень авторитетным инспектором Московских духовных школ. Правда, его там непочтительно звали «Совой». Он был довольно широкоплечий, высокий. Представьте: церковь без огней, на вечерней молитве он в греческой рясе, в клобуке сбоку из ризницы выходит, вплывает, (он был очень медленный, благоговейный), прикладывается к иконе, благословляет, все это в полумраке… Видно, поэтому его так и прозвали. Но его все очень любили.

Кстати, вот что интересно. Находились «стукачи», которые ему, как инспектору, докладывали, что происходит. Но как он пользовался полученными сведениями? Если кто-то провинился, он, получив известия об этом проступке, приходил в комнату, где жил провинившийся, и что-нибудь рассказывал из житий святых. Все слушали внимательно – очень интересно он рассказывал. А тот, кто был виноват, понимал, что этот рассказ адресован ему, и если он не исправится, то в следующий раз будет уже не рассказ, а что-нибудь другое. Так он воздействовал на учеников.

С преподаванием отца Симона в семинарии и академии связано много забавных случаев. Вот, например, такое «происшествие» на экзаменах вспоминается. Был в Московской духовной академии преподаватель канонического права, по имени Авенир Матвеевич. А его непочтительные студенты звали «Сувенир Матвеевич». Очень милостивый он был, но очень не любил, когда шпаргалят. На консультации перед экзаменом он говорил: «Отцы, я вас оценками не обижу, только, пожалуйста, без дураков, без шпаргалок». Люди знали, что Авенир Матвеевич очень снисходительный, и поэтому на экзамен пришел инспектор отец Симон. Система на экзаменах была такая: билеты содержали только номер, а потом по программке студент находил содержание билета под этим номером. Так вот, один батюшка, молдаванин, взял билет и говорит: «Билет номер восемь!» – и кладет его обратно, переворачивая. Авенир Матвеевич взял билет и говорит: «Батюшка, двадцать три». Отцы – как дети малые – спрашивают: «Какой, какой билет?» Отец Симон говорит: «Батюшка плохо видит, взял билет двадцать три, а ему показалось, что восьмой. А отвечать он будет по двадцать третьему». После того, как студент взял билет, ему уже не давали садиться, он должен был готовиться тут же, в переднем углу аудитории. Следующим пошел я. И вот этот батюшка – ко мне… попытался что-то спросить. Отец Симон говорит: «Батюшка, если вы не знаете билет, берите другой». – «Нет, я буду по этому отвечать». Но после таких событий, когда его уличили, он, наверное, и то, что знал, позабыл. Что-то промямлил он, когда пришло время ему отвечать, а отец Симон и говорит: «Не знаете, батюшка, этот материал, но посмотрим, что вы еще знаете». Берет программу и с первого до последнего билета стал задавать «краткие» вопросы. Например такой: что такое афинская синтагма? На этот вопрос очень просто ответить, если ты читал, а если не читал, то для тебя это какая-то абракадабра. И вот такими вопросами он его по всей программе провел, и после каждого его молчания: «Не знаете». «Чем отличаются систематические сборники от хронологических?» Молчание. «Не знаете». «Скажите, батюшка, какое самое главное, неотъемлемое свойство православного священника?» Тот встрепенулся, говорит: «Любовь к Богу». «Это правильно, но я вас не об этом спрашиваю». – «Любовь к своему приходу, добросовестное исполнение своих обязанностей». – «Это все хорошо, но я вам говорю о другом – честность, батюшка! Идите». Мы думали, что не то что двойка будет, – единица! И правда, была не двойка, а тройка. Авенир Матвеевич исполнил свое обещание.

Владыка Симон очень простой, демократичный до предела. Вот Анатолий Культинов растерял свои документы, когда поступал. Отец архимандрит сам вышел и собрал. Но все время у меня ощущение его величия, ощущение, что он предстоит пред Богом, благоговеинство в высшей степени. Причем в простых разговорах он не натягивал на себя ничего такого, знаете, сверхсвятого. Просто чувствовалось, что он все время помнит о том, что Бог слышит и оценивает то, что он говорит.

Его очень любили в академии, в семинарии, в лавре. Когда его рукополагали, хиротонию возглавил митрополит Таллиннский и Эстонский Алексий (ныне Святейший Патриарх). Потом он говорил, что это первая хиротония, которую он возглавлял. До того он в хиротониях архиерейских участвовал, но первая, которую он возглавил, была хиротония владыки Симона.

И вот в это время наши старушечки, в том числе и моя теща, путешествовали по святым местам. В Печорах Псковских были и в лавру заехали. Услышали, что в Рязань рукополагают владыку. Теща моя в лавре и спрашивает: «Ну что, владыка нам достался хороший?» «Еще бы, – говорят, – вся семинария, вся лавра плачут о нем. Что у вас там за место такое, куда наш отец Симон уходит?» – «Не беспокойтесь, хорошо ему там будет». И действительно, владыка Симон с любовью служил здесь. Когда владыка Глеб (Смирнов) рассчитывал быть здесь, в Рязани, владыку Симона выдвигали в митрополиты, в Патриархию, но он отказался. Владыка Глеб говорил: «От большого поста владыка Симон отказался – так он полюбил Рязанскую епархию».

Как владыка Симон у нас появился, он стал ездить в Касимов часто. Первая служба его была на святителя Иоанна Златоуста перед Рождественским постом. Стал и Великий канон приезжать читать, до него у нас этого не было. Приехали они тогда из Рязани, а в Рязани было мнение, что в Касимове страшные строгости. И иподиаконы спрашивают: «Нас кормить чем-нибудь будут?» Сережка, мой сын, говорит, вот то-то приготовили, то-то. Оживились: «Значит, нас покормят». А было безмаслие, первая неделя.

После Великого канона угощали владыку и свиту мы в нашем доме за свой счет, то есть приход на угощение ни копейки не истратил. Но наши поставленные исполкомом староста и казначей проставили в отчете крупную сумму «на угощение владыки». Финорганы умножили на число поездок владыки по епархии и прислали ему такой налог за весь год, что он решил приезжать и не останавливаться на приходе, не обедать. Отслужил, «Бог благословит» – и домой. Отъезжают и поедят где-нибудь в лесу. Но владыка, вероятно, про это дело в конечном итоге забыл, потому что в последнее время говорил: «Из Касимова я никогда не уезжал неутешенным». Хотя до конца дней своих с улыбкой рассказывал как съел за один обед ведро картошки в Касимове.

Вот еще интересная была история. Он благословил, чтобы легче было угощать, мяско подавать на своих трапезах для тех, кто имеет право его есть. И вот за одним столом мы подали пельмени. Несет моя Нина Ивановна тарелку с пельменями владыке. Он аж отшатнулся. «Владыко, это специальные, рыбные!» Он взял, стал есть. А шофер его, говорит: «Нина Ивановна, а мне можно специальных?» – «Пожалуйста». Мы, простой народ-то, думаем, что показалось ему, будто для архиерея повкуснее приготовлено. А владыка говорит: «Это он меня проверял».

Сегодня панихиду по владыке служил отец Михаил, мой сын. Он еще маленьким мальчиком с владыкой Симоном общался. Владыка у нас останавливался перед службой: приведет себя в порядок и от нас едет в церковь. И вот он Мишу забирал с собой в машину. Миша с такой гордостью, знаете ли, ехал с ним. А потом здесь было угощение, владыка в кресле здесь сидел. Однажды, когда владыка уехал, кресло вынесли, маленький Мишенька сел в это кресло, так руки важно положил и говорит: «Наверное трудно быть архиереем! Ведь мясо есть нельзя. Но это же взрослые – они терпеливые». Примерял себе архиерейские кресла. Есть у нас и кадр старинный: Миша бежит за архиерейской машиной. У него такая шапочка была, как буденовка, с хвостиком. Он бежит за машиной, не хочет, чтобы владыка уезжал. Черная «Волга» идет потихонечку, а Мишенька пятилетний за ней бежит. Сейчас он у нас настоятелем.

Вот какие у меня начальники: благочинный – отец Андрей Правдолюбов. Он у нас 62-го года рождения. И настоятель – отец Михаил Правдолюбов 67-го года рождения. Мои дети! Еще один отец Симеон здесь, в Егорьевском храме, служит, 64-го года рождения, тоже мой сын. А Михаил-то имеет храм за рекой у нас. Никто не ходит! Но в воскресные и праздничные дни он туда уезжает, служит у них. А в будни мы просили его мне помогать, поскольку я ослабел.

Со мной случился инфаркт, я долго болел. Подал я прошение о выходе за штат. Но владыка Симон не отпустил меня. А про прошение сказал: «Пусть прошение лежит». Да и отец Иоанн (Крестьянкин) сказал: «Прошение пусть лежит, и отец Владимир пусть отлеживается». Потом начались эти все отчеты, компьютеры… Ой! Ничего я не понимаю в этом. И я подал прошение уже архиепископу Павлу, что бы дал нашему храму отца Михаила, моего сына, настоятелем, и владыка Павел мое прошение исполнил. А внуки мои учатся в Москве, в Сретенской духовной семинарии, готовятся стать служителями у престола Божия.

Записано монахом Павлом (Щербачёвым)

Продолжение

Память исповедника Петра (Чельцова; † 1972) совершается 30 августа.

Слово «тростила, тростить», видимо, местное. Означает назойливо говорить одно и тоже.

Епископ Рязанский и Касимовский Борис (Скворцов) скончался 11 августа 1972 года.

Митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай (Кутепов) скончался 21 июня 2001 года.

Воспоминания отца Владимира записывались 10 октября 2006 г.

Архиепископ Орловский и Брянский Глеб (Смирнов; † 1987).

Интересные материалы:

  • Ярославская область монастыри

    "Жемчужина" Ярославской земли Когда мы приезжаем в монастырь, нас охватывает ни с чем не сравнимое…

  • Отец димитру

    Значение слова преподобный Примеры употребления слова преподобный в литературе. Курбский, правду ли он говорил о…

  • Отшельник отец Евгений

    Святые отшельники (триптих Босха) Иероним Босх Святые отшельники. 1505 Дерево, масло. 86,5 × 60 см…

  • Среда и пятница

    Противозачаточные таблетки после полового акта Таблетка следующего дня это народное название посткоитальной защиты от нежелательной…

Добавить комментарий Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Свежие записи

  • Киево печерский патерик
  • Питание по библии
  • Париж храм святой троицы
  • Святыни Санкт-Петербурга
  • Фитбол для дошкольников
  • Московская духовная семинария
  • Народные игры русского народа
  • От матфея 7
  • Храм зосимы и савватия
  • Молитва оптинских старцев

Свежие комментарии

    © 2019 Мытарства